Железная маска Ивана Грозного

В ночь на 4 декабря 1533 года умирает Василий III. Началось так называемое правление Глинской. Елена была удобной ширмой, за которой всем реально распоряжалась некая анонимная боярская клика. Лучше, чем сам Иоанн Васильевич, о том никто не поведает: "Сокровища матери перенесли в большую казну, а остальное разделили... Дворы и села и имущества наших дядей взяли себе и водворились в них... Все расхитили коварным образом... Всех подданных считали своими рабами, своих же рабов сделали вельможами, делали вид, что правят и распоряжаются, а сами нарушали законы и чинили беспорядки".

Детство будущего Грозного было, мягко скажем, не безоблачным. Когда в своих письмах "невозвращенцу" Курбскому он описывает боярские козни после смерти матери, перед нами предстает живой человек, униженный и оскорбленный: "Остались мы... круглыми сиротами - никто нам не помогал; оставалась нам надежда только на Бога... Было мне в это время восемь лет; Князья Василий и Иван Шуйские самовольно навязались мне в опекуны и таким образом воцарились; тех же, кто более всех изменял отцу нашему и матери нашей, выпустили из заточения и приблизили к себе... Нас же... начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище. Ни в чем нам воли не было". А дело в том, что после смерти матери Ивана при дворе не считали не только законным наследником престола, но даже и законнорожденным! И отнюдь не только потому, что незаконным был второй брак Василия III - боярская знать не признавала детей Елены Глинской детьми... Василия! И не без оснований.
Ибо отцом их был, не исключено, князь Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский. Который был едва ли не открытым любовником Елены Глинской. Даже от иноземного ока сие не укрылось - вот что писал австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн: "Сразу после смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [князем] по прозвищу Овчина...". Надо сказать, что "некий Овчина" в жизни (и постели) великой княгини возник не после смерти Василия III, а со дня их свадьбы, будучи приставлен к ней в качестве дружки! Бояре-интриганы, подложившие Василию новую жену, явно сомневались в способности государя проявить к ней конкретный интерес. И, дабы не пускать дело на самотек, сразу же обеспечили свою ставленницу надежным "производителем". Кстати, как считает Никитин, отцовство Овчины Телепнева-Оболенского подтверждается еще целым рядом фактов. Скажем, психические отклонения Грозного налицо, а уж его младший братец Юрий и вовсе слабоумен. В роду Рюриковичей, невзирая на признаки вырождения, столь ярко выраженных "психов" не было. Как не было их и у Глинских. А вот у Оболенских одни прозвища чего стоят: Немой, Лопата, Глупый, Медведица, Телепень, Сухорукий...

В общем, мало кто при дворе сомневался, кто истинный отец будущего Грозного. Правление Глинской и Овчины было непродолжительным: когда регентша стала лишней, бояре попросту отравили ее. А "обольститель ее Овчина", как гласит летопись, был тут же "рассечен на куски". Захватившая власть боярская компания незамедлительно убрала и всех еще живых исполнителей заговора 1525 года.
Про Георгия же бояре, занятые дележом казны и ослепленные безудержной страстью к обогащению, забыли. Как и про Ивана с братом. Жажда наживы заглушила даже инстинкт самосохранения: подумаешь, щенки Глинской, - кому они опасны, кому нужны?! Какого волка вырастили бояре из некормленного, оскорбляемого, закомплексованного мальчугана, известно. Можно только представить, какие страсти кипели в душе затравленного бастарда, какая ненависть клокотала в нем! Придет время, все выплеснется наружу и боярам-обидчикам мало не покажется!
Перебор людишек.

Первые расправы Иван учинил еще до венчания на царство: на кол посадил своего кровного брата Федора - сына того самого Овчины Телепнева-Оболенского! А заодно и двоюродного братца того - Дорогобужского... Оттого, что вновь пошли разговорчики о сомнительном происхождении Ивана IV.

Но особенно опасен Ивану был законный наследник трона - Георгий. Где он скрывается, кто его сторонники, когда он даст о себе знать - полная неизвестность. Такой жуткой неопределенности не вынесли бы нервы и куда более психически крепкого человека. А у Ивана с этим было не очень. Страх изматывал его, и страх не беспричинный: выйди Георгий на политическую арену, немало бояр и служилых людей сделали бы ставку на старшего и законного сына Василия III. И по законам всех времен и народов за жизнь Ивана тогда не дали бы и копейки. Не здесь ли кроется объяснение жестокости Грозного? Не мифических боярских заговоров боялся. Просто не до управления страной ему было, не до покоя, пока не устранен тот, кто может в одночасье лишить короны и самой жизни!