Наука и религия

В наше время ученые, как правило, воздерживаются от публичного обсуждения старой как мир проблемы отношения религии к научному знанию.

И это понятно. Наука — и в этом ее великая сила — располагает своими собственными, выработанными в течение столетий, способами ведения дискуссий и выработки общих мнений, основанных на данных опыта и рациональных рассуждениях. Поэтому она не может обсуждать утверждения, относительно которых достижение такого консенсуса в принципе невозможно. К их числу относится и гипотеза существования высшей, по отношению к законам природы, силы, которая лежит в основе любой религии. Это ограничение служит важнейшим компонентом методологии науки.

В то же время среди ученых есть религиозные люди, причем немало. По данным проведенного в 1997 году опроса, доля верующих среди американских ученых приближается к 40% (во взрослом населении страны в целом она, по разным оценкам, составляет 80-90%). Как правило, они не видят противоречий между своей религией и профессиональной работой. Некоторые из них даже пытаются убедить широкую публику в том, что религия и наука вполне могут не только двигаться на параллельных курсах, но и конструктивно взаимодействовать друг с другом.

Недавно такую попытку предпринял известный генетик и врач Фрэнсис Коллинз (Francis S. Collins), многолетний директор Национального Института Изучения Генома Человека (National Human Genome Research Institute). Этот научный центр входит в систему Национальных Институтов Здоровья (National Institutes of Health), двадцати семи исследовательских и клинических учреждений биомедицинского профиля, финансируемых за счет федерального бюджета США и в административном отношении подчиняющихся Министерству Здравоохранения (Department of Health and Human Services). Свои взгляды Коллинз изложил в книге «Язык Бога» (The Language of God).

Коллинз отмечает, что его родители были лишь номинальными христианами, а сам он по окончании университета и аспирантуры искренне считал себя атеистом. Религию он считал всего лишь суеверием и постоянно убеждал в этом знакомых. Коллинз вернулся к религии в результате общения с умирающими пациентами, которым, как он заметил, вера часто помогала преодолеть страх перед скорой кончиной. После длительных размышлений он решил, что ни последовательный атеизм, ни религиозный фундаментализм не выражают истины.

Он пришел к выводу, что и в нашу эпоху наука и религия могут предложить вполне гармонирующие друг с другом перспективы понимания Мира и Человека. Наука, по его мнению, служит единственным надежным средством познания природы, в то время как религия помогает понять духовную сущность и моральные устои человека и осознать смысл существования человечества. Коллинз также уверился в том, что природа — это не единственная реальность. Поэтому наука не может обеспечить полного понимания мира, поскольку его сверхъественное измерение ей недоступно. Он также пришел к убеждению, что чудеса, описанные в Библии и в священных книгах других религий, вполне могли произойти на самом деле. Эти взгляды он много лет держал при себе, но в конце концов решил сделать их широким достоянием.